ПОЭТ

Издал три книги стихов и прозы. Организует урбанистические мини-экспедиции цикла «Как заблудиться в Москве». С 2005 член Товарищества Мастеров Искусств «Осумасшедшевшие Безумцы».
Родился в 1967 г. в Оренбурге, жил в Набережных Челнах. Окончил мехмат МГУ. Работал в МГТУ им Н.Э. Баумана (преподавателем математики), в конторе по ремонту офисной техники. Систематически сочинять начал в 2001.

ПРИМОРСКИЙ

Пока ехал домой, в поезде 236 Феодосия-Москва, попытался описать одно из самых главных впечатлений Приморского, описать стихотворным образом.
Но стихотворение не получилось.
В последнее время, года два-три уже, почти всегда так – попытки написать стихотворение приводят к чему-то другому, не к стихотворению.
Я особенно не расстраивался – затраченные усилия, хоть и недостаточны для стихотворения, но всё равно ведь не впустую уходят, всё равно что-то этакое получается. Даже целую книжку таких вещей собрал, называется «Стихотворение не получилось».
Стихотворение про Приморский – первое, которое делалось уже после составления книжки. Так что тут было немножко по-другому. Не то, чтобы сознательно писал «не получившееся стихотворение», но непроизвольная расслабленность была – в смысле, если не получится стихотворение, то ничего страшного, получится «не получившееся стихотворение».

В Приморском полюбил ходить на рынок.
Вообще-то не люблю и не умею
ни покупать, ни выбирать, ни торговаться.
Там так же не любил и не умел.
Но как-то, на пятый или на шестой поход
в попытке срезать по диагонали
зашёл в прекраснейшее место.
Не срезал, сквозного прохода там не было,
но все следующие разы уже заходил специально,
удлиняя маршрут, но не мог удержаться.

Место такое:
примерно, двор.
Даже не двор, а общее пространство
за несколькими двухэтажными домами.
Перед домами где-то огороды,
где-то так просто всякая трава, деревья и кусты.
В подъездах двери все пооткрываты,
оттуда пахнет лестничная сырость.
Дорожки с исчезающим асфальтом
вливаются в срединный пустырь.
Туда же с противоположной стороны
дверьми выходят то ли гаражи, то ли сараи.
В каких-то собственно дверей и нет,
а есть проём, завешенный куском материи,
или обрамлённый вьющимися растениями.

На пустыре обычно никого.
Солнечно, заброшено и пусто.
Из лужи пьёт беременная кошка,
и на верёвке сушится бельё,
немногочисленное, только два предмета:
старушечий купальник и пододеяльник,
одни и те же каждый раз.

Если пройти по дорожкам вдоль самых домов,
то обнаружится жизнь, и весьма интенсивная.
Много котов, возле каждого дома по три, по четыре.
Меньше, но тоже немало, собак,
бесконфликтно живущих с кошками и котами.
В зарослях возле домов сеть хаотичных тропинок,
где-то скамеечки, бабушки, мамы, коляски.
Дети в колясках бесшумны, наверное, спят.

Девочка лет девяти из подъезда выходит на роликах.
Мама откуда-то ей говорит:
Ну где ты щас будешь кататься?! Лужи ж везде!
Но девочка что-то своё отвечает
в том смысле, что есть где кататься,
и топает роликами по земле между луж.

На дальнем от рынка краю пустыря,
там, где заросли гуще,
в этих зарослях наблюдается пиршество малых архитектурных форм.
Постамент неизвестного памятника,
изгороди, живые и неживые,
несколько садовых скульптур,
самая замечательная из которых – лебеди.
Два белых лебедя в натуральную величину,
в довольно естественных позах,
как будто плывущие рядом.
Основой для лебедей служат
два отслуживших своё унитаза.

Видимо, это реликтовый
маленький сохранившийся фрагмент
некурортного Приморского,
такого, каким он был когда-то, –
посёлка рабочих судостроительного завода «Море»,
выпускавшего морские суда на подводных крыльях,
морские суда на воздушной подушке,
выпускавшего экранопланы
и другие диковины
из журналов «Техника – молодёжи» и «Наука и жизнь».

Здесь не висят объявленья «Сдаётся жильё».
Здесь оно не сдаётся, умирает, но не сдаётся.
Как пенсионер,
продолжающий каждый рабочий день приходить на работу,
потому что других-то почти не осталось, работающих,
больше некому приходить.

17 июля 2010